Гуннора. Возлюбленная викинга - Страница 37

Видимо, Ричарду отец советовал то же самое, и герцог позабыл о былой вражде, не выказывая недоверия к возможному предателю. Да, он был не рад Агнарру, ведь тот всегда держался подальше от Руана и собирал на своих землях сильных воинов, не скрывая неприязни к теперешнему герцогу. Но сейчас Ричарду было не до борьбы за корону. Бывают моменты в жизни, когда приходится принимать то, что тебе дают. Так измученный похотью юноша удовлетворяется беззубой бабой, голодный — гнилой рыбой, а правитель — воином с оружием в руках, пусть он и не знает, кого это оружие уже сразило. Битва за Руан была славной, и немало крови франков пролилось в тот день, но опьянение боем быстро развеялось и не примирило Агнарра с необходимостью поклониться Ричарду. Его воины тоже были недовольны тем, что пришлось сражаться плечом к плечу с заклятыми врагами. В рядах его сторонников готово было вспыхнуть восстание, и Агнарру пришлось убить нескольких своих людей, чтобы предупредить других. После этого никто не отваживался перечить своему предводителю, кроме разве что Эглы, которая не уставала находить просчеты в действиях своего сына и укорять его за ошибки перед другими воинами. Атмосфера в лагере Агнарра накалилась, все были на грани, и он решил отправиться в лес, чтобы не видеть мрачных лиц своих сторонников и немного передохнуть.

Однако лес не даровал ему новых сил. Чем дольше он скакал по чаще, тем сильнее наваливалась на него усталость. Не хотелось даже охотиться. Но когда добыча сама бросилась ему под ноги, усталость как рукой сняло. Во имя всех богов! Черноволосая датчанка как под землю провалилась — а теперь возникла словно из ниоткуда. Он много недель искал ее, а теперь, бесцельно гуляя по лесу, вдруг нашел.

Увидев ее на земле, Агнарр почувствовал, как кипит его кровь. Невзирая на все неудачи прошлых лет, эта встреча сулила перемены в его судьбе. Наконец-то он сможет избавиться от свидетельницы своего преступления. Наконец-то увидит страх в этих голубых глазах, страх, так и не отразившийся в них два года назад. Наконец-то все будет иначе, чем с Берит, — он успеет сам даровать ей смерть.

«Иса», руна льда, сковывавшая холодом все чувства, не в первый раз спасала Гуннору. Девушка готова была умереть от страха, но стоило ей взглянуть в глаза Агнарра — и в ней не осталось ни ужаса, ни ненависти, ни жажды мести. И только одна мысль неотвязно кружила в ее голове: «Он узнал меня, он хочет меня убить». И Гуннора понимала, что ее смерть не будет легкой. Агнарр захочет поиграть с ней, как кошка с мышкой. Он был сильным мужчиной с оружием, она же — слабой женщиной, и единственным, что давало ей преимущество, был ее трезвый рассудок. На лице Агнарра отражались восторг, азарт, похоть — Гуннора же оставалась невозмутима.

Другая мысль промелькнула в ее сознании: «Его конь быстрее меня, но он неповоротлив». Деревья здесь росли густо, они могли спасти ее. Вскочив, девушка протиснулась между двумя стволами и бросилась бежать. Листья и ветки били ее по лицу, вырывали волосы, но она не чувствовала боли. Сейчас важно было пробраться через эту чащобу.

Она слышала ржание и топот копыт, то ближе, то дальше, Агнарр мог догнать ее в любой момент, но пока что это ему не удавалось.

«Еще не догнал… не догнал… не догнал…» — билось в ее голове.

Грань между жизнью и смертью была тонка, и Гуннора в любой момент могла ее пересечь, но девушка не сдавалась. Корни деревьев до крови царапали ее ноги, но она не обращала на это внимания. Кровь впитается в мох.

Топот прекратился. Всадник осадил коня или ей удалось-таки оторваться от преследования?

Гуннора все бежала и бежала. На лес спустилась ночь, когда силы покинули ее. В груди кололо, точно ее уже сразил меч врага, перед глазами все плыло. Девушка осела на землю, тяжело дыша.

Неподалеку она увидела хижину, и это придало ей сил. Но сделав лишь пару шагов, она поняла, что это не ее дом. В эту хижину она поклялась больше никогда не заходить.

Днем лес играл великолепием красок: осенняя листва отливала золотым, серебрились сбрызнутые росой паутинки на ветвях, сочная земля казалась красноватой. Но с наступлением вечера цвета померкли, сладковатый запах лесного лога сдобрило мшистой сыростью.

На лицах воинов, сопровождавших герцога и Альруну на конной прогулке, уже читалась не насмешка, а тревога, хотя никто и не отваживался высказать свои опасения открыто.

А вот Альруна больше не могла сдерживаться.

— Ну где же он? — нетерпеливо воскликнула она. — Не может быть, чтобы он пропал без следа.

Она была так рада, когда рано утром они выехали на прогулку, оставив Руан позади. Да, они не разговаривали, но близости Ричарда было для нее достаточно. Они скакали бок о бок, и было любо-дорого смотреть, как теряются на лесной тропе все мрачные мысли, так долго одолевавшие герцога.

Альруна могла бы скакать так вечно, вечно слушать шелест листвы и треск веток под копытами лошадей, вечно вдыхать насыщенный лесными ароматами воздух.

Но, к сожалению, вскоре Ричарду стало скучно. Ему захотелось не просто погулять по лесу, но и поохотиться, как и сопровождавшим его воинам, в том числе Раулю и Арфасту. Стоило Ричарду отдать приказ — и они умчались в заросли. Но, в отличие от Ричарда, они все время оставались неподалеку от Альруны, охотясь на мелких лесных зверей — куниц, выдр, бобров. А вот Ричард вбил себе в голову, что непременно нужно подстрелить кабана или оленя. Он крикнул, что заметил кабана, и скрылся из вида. Топот копыт утих, и было невозможно определить, куда же Ричард поскакал. Несколько часов они ждали герцога на поляне, но он не возвращался. Рауль и Арфаст казались встревоженными, они давно бы уже отправились на поиски своего сюзерена, если бы не должны были оберегать Альруну.